Иван Андреевич Крылов
1760-1844
Первые басни. «Ворона и Лисица».
История басни уходит в глубь веков. Она славна такими известными именами, как Эзоп (древняя Греция), Федр (Рим), Ж. Лафонтен (Франция), Г. Лессннг (Германия), Т. Мур (Англия). Ко времени Крылова басня откристаллизовалась в форму краткого иронико-сатирического, эпического или лирико-эпического стихотворного произведения; басня всегда нравоучительна, иносказательна. Ее герои, как правило, животные, растения, предметы с традиционным значением.
Еще Белинский писал, что басне «особенно посчастливилось на святой Руси». К ней обращались М. В. Ломоносов, В. И. Майков, Я. Б. Княжнин, И. И. Хемницер, И. И. Дмитриев, В. Л. Пушкин, А. Е. Измайлов и другие писатели. Но подлинным торжеством этот вид поэзии обязан Крылову, его гениальному реалистическому мастерству.
Первые басни Крылов сочинил еще в 1788 году: «Стыдливый Игрок», «Судьба Игроков», «Павлин и Соловей», «Недовольный гостьми Стихотворец». Но ни одну из этих слабых, ученических басен писатель не включал в собрания, изданные при его жизни. В 1805 году им были написаны еще три басни: «Дуб и Трость», «Разборчивая Невеста», «Старик и трое Молодых». Именно по поводу их поэт и баснописец И. И. Дмитриев сказал Крылову: «Это истинный ваш род, вы, наконец, нашли его».
Шумный успех басен Крылова, первый сборник которых вышел под названием «Басни» (1809), определил весь дальнейший его творческий путь. Но это был уже путь критического реализма.
Известно, что Крылов, взыскательный художник слова, готовя басни, многократно их переделывал. Часто он продолжал работу над ними и после их напечатания. О том же свидетельствует и басня «Ворона и Лисица» (1808), включенная в сборник.
Перепечатывая текст «Вороны и Лисицы» в первой книге своих басен, писатель изменил фразу «Я чай, ведь соловья ты чище и нежнее» на «Я чай, ведь ты поешь и соловья нежнее». Льстивая речь Лисицы приобрела большую ясность и действенность. Повышая разговорную интонацию басни, автор тогда же исправляет «но» на «да»; «да только все не впрок». Готовя в 1811 году переиздание книги, писатель внес в басню новые исправления. Было: «в зобу дух сперло». Стало: «в зобу дыханье сперло». Фраза сделалась более благозвучной. Было: «И вздумав оправдать Лисицыны слова». Сообщая этому выражению большую простоту и точность, Крылов заменил его па «Тут на приветливы Лисицыны слова». При издании басни в 1815 году писатель обогатил текст дополнительными поправками. Было: «Ворона, сидя на суку, Сбиралась уж клевать кусочек свой сырку». Стало: «На ель Ворона взгромоздясь, Позавтракать — было совсем уж собралась». Поправка усилила непосредственность и живописность эпизода. Было: «Какой умпльненький носок». Стало: «Какие перушки! Какой носок!» Перемена повысила рельефность и эмоциональную экспрессивность предложения. Было: «Спой, светик, не стыдись, будь с Лисонькой дружнее: Я чай, ведь ты поешь и соловья нежнее». Стало: «Спой, светик, не стыдись. Что ежели, сестрица, При красоте такой и петь Ты мастерица, Ведь ты б у нас была царь-птица!»
Эта басня глубочайшего обобщения, что подчеркивается фразой: «Уж сколько раз твердили миру…» Тема крыловской басни, как следует из начального суждения и последующего его раскрытия, — лесть и тщеславие, а основной смысл — их осуждение. Идейно-нравственный пафос басни явно демократический.
Художественно воплощая тему и идею басни, Крылов создал ярко реалистическую картину жизни. Основным стилеобразующим началом этой басни служит рассказчик— человек народного склада. Именно рассказчик и определяет в басне ведущую стилевую интонацию — интонацию сказовой манеры, весьма тонкой иронии лукаво-насмешливого, мудрого ума. Все компоненты басни «Ворона и Лисица», отличаясь строгой целенаправленностью, тесно взаимосвязаны, дополняют друг друга и служат реалистической верности изображения. Так, глубокое обобщение басни проявляется в индивидуальном облике ее персонажей.
Реалистическая конкретность действующих лиц басни создается также их резко обозначенной антитетичностью и по характеру, и по внешнему облику. Более всего скульптурной пластичности этих лиц содействует предельная конкретность их поведения. Грузная, неповоротливо-неуклюжая ворона не присела, а «взгромоздилась» на ель, а потом «каркнула» во все горло. Все высматривающая, ловкая лиса «близехонько» бежала, а затем к дереву «на цыпочках» подходит, «вертит хвостом» и произносит льстивые слова «сладко, чуть дыша».
Реалистической живости персонажей, эффектной экспрессивности всего развитая басни весьма содействует свойственное ей многоголосие. В ней три голоса, сменяющие друг друга: автора поучения, начинающего басню, рассказчика и Лисицы.
Басня излагается предельно выразительным, разговорно-просторечным языком самых широких слоев трудового народа. Вспомним: «не впрок», «сырный дух», «ежели», «вещуньина», «вскружилась голова», «сперло». Живую непосредственность и теплоту речи басни придают в изобилии применяемые уменьшительно-ласкательные слова: «уголок», «кусочек», «шейка», «глазки», «носок». Сюда же следует отнести и обращение к усилительным частицам, столь излюбленным в народной речи и в устной поэзии: «Да призадумалась». Речевое искусство проявляет и Лисица. Это поистине мастерица словесной вязи. Наглая, пронырливо-хитрая, она рассыпает бисер лести перед глупой Вороной, применяя самые высшие степени похвалы: «И верно ангельский быть должен голосок!», «Ведь ты б у нас была царь-птица!» Естественности языка соответствует и синтаксис — повествовательно-описательный, часто пользующийся сочинительной связью, так характерной для народной речи: «И говорит Так сладко»; «И верно ангельский…»; «И на приветливы Лисицыны слова…» Для сообщения большей непосредственности льстивой речи Лисицы щедро используется восклицательная форма. Стремясь к предельному лаконизму, Крылов открывает басню афористическим суждением, а заканчивает эллиптической фразой, звучащей как эффектная реплика под занавес: «Сыр выпал — с ним была плутовка такова».
Сгущая речевые средства, способствующие реалистической естественности и народности басни, писатель одновременно обогащает ее звукописью. Используя музыкальный перезвон согласных, он пишет: «Лисицу сыр пленил»; «Вертит хвостом, с Вороны глаз не сводит»; «Рассказывать, так, право, сказки». Благозвучию басни служит и рифма, опирающаяся часто не только па основную гласную, но и на опорную согласную, что делает ее богатой, «сочной»: «держала — бежала»; «носок — голосок»; «сестрица — мастерица».
Реализму басни «Ворона и Лисица» содействует и разностопный, «сказовый» ямб. Искусно используя его возможности, Крылов в описательно-повествовательных эпизодах обращается к медлительному шестистопному ямбу ( «Позавтракать было совсем уж собралась»), иногда наращенному: «Вороне
На двадцать шесть строк этой басни приходится лишь четыре строки правильного ямба, а остальные пиррихические, т. е. с пропусками ударных слогов ( «Позавтракать — было совсем уж собралась»), или спондеические, т.е. со сверхсхемными ударениями ( «Спой, светик, не стыдись!» и т. д.). Это придает стиху интонационную гибкость.
Реалистическое искусство басни «Ворона и Лисица» приобретает особую наглядность при ее сопоставлении с переводами классицистов В. К. Тредиаковского и А. П. Сумарокова. Тредиаковский перевел басню книжными, громоздкими, вялыми фразами ( «Для того, домочься б, вздумала такую лесть») и церковнославянскими словами ( «оного», «вещбу», «глас», «почтивши», «мня»). В традициях классицизма он обращается к усеченным прилагательным: «растворенна», «ободренна», «последню», «пристойну». Искусствен и взятый им для басни силлабический тринадцатисложник, сковывающий возможности русского языка. Вот начало его басни: «Негде (в смысле
Крылов соревнуется и с французским писателем Лафонтеном (1621 —1695), басенные сюжеты которого он использует.
Вот тому пример:
|
У Лафоитена: «Maitre Corbcau, sur un arbre perche Tenait en son bee un fro-mage». |
У Крылова: «Вороне |
Несомненно, что в наименовании Ворона «метром», этим многозначным словом, таятся большие возможности не только безудержной лести (владыка, хозяин), но и саркастической иронии (учитель). И при всем том у Крылова все приняло более конкретный, последовательно реалистический колорит. Повышая эмоциональную теплоту басни, Крылов дополнил ее ситуацией предполагавшегося, но несостоявшегося завтрака. Это желание усилить непосредственность, живость басни сказывается во всех ее частях. У Лафонтена читаем: «Que vousetes jolib» ( «Как вы прекрасны!»), а у Крылова сердечнее, проще: «Голубушка, как хороша!»
Басня «Ворона и Лисица» не аллегория, а ярко конкретная картина жизни в тех возможностях, какие представляет басенный вид.
Добрая ссылка: дороги ростова
Реклама от Literature-XIX.Ru